Пропаганда не работает: что русские на самом деле думают об украинцах

Я до сих пор с ужасом вспоминаю события в Одессе 2 мая 2014 года. Тогда казалось, что творится что-то невозможное. Как могло случиться, что безобидные анекдоты про русских и хохлов вдруг превратились в кошмар настоящей, нешуточной войны!

Просто представьте, что Николаю I кто-то говорит о войне между Москвой и Киевом. Да он бы дар речи потерял! Переспросил бы: «А с Петербургом Москва не воюет?». Чудеса, да и только…

И все эти годы на нашем и украинском телевидении ведется чудовищная пропаганда. Да, она чудовищна с обеих сторон, и мы давно уже это поняли. Мы ей больше не верим, а верим тому, что люди рассказывают друг другу из уст в уста. У подруги сын женился на киевлянке, да так туда и уехал. Так что, у меня все новости из первых рук…

Старые обиды

Да, обиды друг на друга были и копились долгие годы. Помню, как с началом украинского конфликта сама от многих мужчин в России слышала: «Вот с кем, с кем, а с хохлами я бы повоевал». Но понимала, что это не настоящая злоба, а раздражение, которое легко развеется после «дружеской драки». Бывают такие между мужчинами: помашутся минут пятнадцать, а потом снова дружба и не разлей вода.

Понимаю, откуда такие настроения. Все это копилось в СССР, когда Россия спонсировала свои республики и жили там богаче, чем у нас. Да еще и сверху вниз поплевывали. Ну и украинская запасливость, страсть к накопительству русского мужика как-то раздражала. Так это когда было-то! Сейчас мы и сами стали весьма потребительским народом.

У украинцев к нам тоже были претензии – их националисты никогда не успокаивались, всегда мечтали о «незалежности». Когда Советский союз разваливался, всем республикам казалось, что вот уж теперь-то они заживут! А никто не зажил. И все стали активно злиться на Россию, подсознательно помня, что с ней-то было лучше.

Начало страшного

Нам подробно показывали все, что творилось на Майдане, и это были страшные кадры. Мальчики-солдаты, которых избивали цепями националисты, горящие полицейские. Майдан навсегда стал для нас пугалом, символом человеческой глупости, неоправданных надежд и тупой злобы.

А для украинцев это был праздник свободы, фестиваль надежд «на лучшее будущее». Ну и «дофестивалились»… Лучшего будущего как не было, так и нет. А есть война, гибнут люди. И у нас тоже нет никакого лучшего будущего. Сегодня мы находимся примерно там же, где и Украина, если говорить о жизни большей части народа. И война эта – наша война, на которой гибнут русские люди.

Ненавидим ли мы украинцев

Даже те, кто в 2014 кричал, что не прочь «повоевать с хохлами» ненависти настоящей не испытывают. Мы понимаем, что людей использовали и обманули. Все помнят, что мы народы -родственники. И что на Украине огромной части населения по-прежнему удобнее говорить на русском, чем на украинском языке.

Ненависти нет, есть сострадание и… раздражение. От той части украинцев, который пишут в соцсетях: «Да как вы смеете говорить, что вы к нам хорошо относитесь после всего того, что Россия с нами сделала!». Опять этот колониальный мазохизм. Люди уже 30 лет живут в независимости и по-прежнему не в состоянии взять на себя ответственность за собственную жизнь. Только и делают, что стонут, во всем виня Россию. Но это не Россия отправила войска в Донбасс, это сделал Порошенко. С него и спрашивайте.

А Крым… Ну, что Крым? Люди не захотели гореть, как одесситы в Доме профсоюзов. Нашли спасение под крылом у России. Живут ли они сейчас как в раю? Нет, трудностей много, пенсии грошовые. Но они ЖИВУТ, они не сгорели и не погибли.

Честно говоря, в глубине души любой русский человек знает, что недалеко то время, когда Украина вновь прибьётся к России, никуда не денется – не нужна она Европе сильной и процветающей. Но пока прибиваться не к чему: Россия и сама в тяжелом положении, как бы собственного майдана не получилось.

Межчеловеческое общение

Большинство людей пропаганде стараются не поддаваться и не выходят за пределы обычных человеческих отношений. Пусть политики разбираются, а у кого-то дети в Киеве. Люди ездят друг к другу, с удовольствием общаются, давно уже разуверились во всякой пропаганде.

На отдыхе в третьих странах русские и украинцы общаются легко, упертые националисты встречаются редко. Теперь, когда пик конфликта позади, о политике и не заговаривают. Говорят о том, что жизнь стала дорогая и тяжелая – и у них, и у нас.

Но если нет простых человеческих контактов, то среднестатистический россиянин, скорее, забудет об Украине. Для него что Украина, что Сирия, что Гондурас – нет ему дела до жизни за пределами России, настолько стало трудно выживать здесь. Все поглощены внутренними проблемами, а они серьезны.

Тяга к примирению

Это наше главное настроение. Мы по-прежнему ходим в украинские рестораны – никто не стал менять их стиль из-за войны, не стал переименовывать. Любим украинских дизайнеров и возим их в местные молодежные бутики, как и грузинских. С удовольствием слушаем украинскую музыку и ждем, когда вся эта дурь схлынет, пройдет как страшный сон. Мы никогда не научимся считать украинцев чужим, отдельным народом. Это невозможно. Не в нашем поколении.

Но мы не можем ездить в Киев так же часто, как летаем в Тбилиси. Хотя официально Грузия нам совсем не дружественная страна и война с ней тоже была. Нет сейчас украинского туризма – для нас точно нет. Думаю, не мы от этого проигрываем, а именно Украина.

Заключение

• Россияне так и не научился относиться к Украине враждебно. И мы не забыли, как долго жили в одной стране.
• Сколько бы ни работали пропагандисты с обеих сторон, а живых человеческих связей им разорвать не удалось.
• Мы верим, что этот кошмар кончится.